…Революция продолжается - это объективно правильное и субъективно для нас обязательное, неотъемлемое слово повергало министров [Временного правительства] в величайшее волнение и возмущение. Как! Они, либералы и радикалы, у власти, а революция продолжается? Разговоры о сути дела были бесплодны. Но о незначащих пустяках, о принятии дальнейших мер на заво-дах нетрудно было достигнуть контакта. Наступление [на Петросовет], однако, было по всему фронту. Заговорил Шингарев - с "Известиями" в руках... Шингарев был превосходным деловым министром - со знанием, с огромной энергией, с твердостью и авторитетом. В качестве же политика этот даровитый человек вполне шел на поводу у Милюкова и его Дарданелл. Шингарев был правым министром, был яростным врагом советской демократии и говорил с нами, в контактной комиссии, голосом, дрожащим от волнения и негодования. Непонятно, как этот вечный работник на земской, демократической ниве, культурный и честный, мог дойти до такого законченного "мировоззрения" крупного капитала. И непонятно, как этот гуманный человек мог опуститься до резких, кричащих проявлений антинемецкого шовинизма, каких мне пришлось быть свидетелем. Может быть, здесь было не только "мировоззрение", но и непосильный психический шок от войны? Во всяком случае, его замкнутость в "идеологии" Милюкова, отсутствие гибкости и спокойного, объективного учета сил, развернувшихся на арене революции, не помогли Шингареву. Не помогли не в деле спасения революции - это дело было Шингареву чужое, - а в деле укрепления буржуазной диктатуры, как в "демократиях Запада".
Шингарев заговорил об аграрных делах. В "Известиях" что-то проскользнуло о конфискации земель. Шингарев обрушился на это со всей силой. Прежде всего, это гибель для продовольственного дела. Яровые посевы неизбежно резко сократятся под влиянием таких слухов. Он уже получает сведения, что они сокращаются и без того, особенно на юге, особенно специальные культуры, и в частности свекла (Шингарев произносил: свекла?). Поднимая вопрос о конфискации или поддерживая такого рода поползновения, Совет наносит удар насущному делу продовольствия и всей стране... А затем, ведь аграрная реформа уже поставлена на очередь. Шингарев еще не знает ее конкретных очертаний, но это, в общем, будет национализация земли в духе социалистических партий. О чем беспокоиться, зачем муссировать это дело и вообще касаться его, нарушая планомерность работ, подрывая авторитет правительства? Куда же вообще все это идет? К чему все это ведет? В каком положении находится власть? Может ли она управлять и спокойно работать в труднейших условиях над труднейшими задачами? А тут еще совершенно официально в Совете заявляется, что правительство они поддерживают постольку поскольку...
Здесь Шингарев пошел уже дальше, чем следует, и был остановлен Милюковым, который заявил, что "это соответствует нашему соглашению"... Шингарев при напряженном внимании зала изложил, можно сказать излил, общий взгляд кабинета на создавшееся положение дел, на развертывающуюся революцию, на самоуправство и "тиранию" Совета, на двоевластие...