Ранним утром на следующей день я вышел прогуляться. Помещение редакции было недалеко и как-то незаметно я очутился на ул. Жуковского. Неожиданно на встречу попадается замещавший редактора М.И. Ганфман. На нем лица нет.
- Идемте вместе. Кажется, случилось большое несчастье. - В чем дело?
- Сторож из Мариинской больницы только что прибежал в редакцию и говорит, что там ночью убили министров-кадетов. Мне дали знать.
М.И. Ганфман жил в двух шагах от редакции, Мариинская больница помещается тут же. Через минуту мы уже были в больнице и узнали от сестры, что ночью, когда недавно перевезенные А.И. Шингарев и Ф.Ф. Кокошкин уже спали, в больницу ворвалось несколько вооруженных людей, прошли к ним в комнаты, взяв фонари, и выстрелами из револьверов убили обоих. Нас повели в мертвецкую, куда уже снесли голые трупы. Они не были еще ничем прикрыты. Лицо Ф.Ф. Кокошкина было спокойно: его убили во время сна. А.И. Шингарев, видимо, мучился. Это убийство двух членов Учредительная Собрания довершило картину убийства самого учреждения, долженствовавшего воплощать народную волю.
Вернувшись в редакцию, мы вызвали, кого могли. Прежде всего, кажется, гр. Панину. Трупы убитых были обмыты, одеты, перенесены в часовню. Весть о преступлении быстро распространилась по городу. Часов с девяти в часовне и около больницы толпился народ. Тут же шныряли разные подозрительные субъекты, подслушивавшие разговоры и агитировавшие в кучках:
- Чего жалеть! Двух буржуев убили. Всех бы их так. Помогали Керенскому воровать и Россию вместе продавали. Шингарев, министр финансов, один двенадцать миллионов взял... Когда матросу стали возражать, что все эти россказни лживы, что убитые были бедные труженики, что Шингарев, например, с большой семьей жил на Монетной в 5 этаже в квартире ив 4-х маленьких комнат, агитатор, точно одержимый, сталь кричать:
- Известно, прикидывался бедным, чтобы людей морочить. Знаем мы вас. И вы такие же, капиталиста-министра защищаете. Всех вас кадетов давно пора в штаб Духонина. Объявлены вне закона пролетарской власти, значить, есть за что. Тоже у нас на верху не глупее вас люди сидят...
Он находил в кучках сочувствующих. Спорить с ним становилось небезопасно. Всматривался я в эти горящие ненавистью глаза. Слушал эта слова, казалось бы красные по звукам, но столь черные по содержанию. Вспоминал мягкий образ покойника, типичного русского земского врача-бессребреника и народника, воистину жизнь и душу свою полагавшего за темный народ, который за это платить ему ненавистью и бессмысленной клеветой. Матрос на вопросы в конце концов ответил, что 12 миллионов Шингарев взял от союзников за содействие Керенскому в устройстве наступления…
Непосредственные виновники убийства были тотчас же обнаружены и которые из них даже посажены в тюрьму. Ленин на первых порах забил тревогу и начал настаивать на "правосудии". Но он не долго порол горячку. Были пущены в ход какие-то пружины, и дело совершенно заглохло. Арестованных, непосредственных убийц, скоро выпустили. Вдохновителей искать перестали. Те и другие продолжают и по сию пору служить в чрезвычайках и не раз еще обагряли свои руки человеческой кровью. Темные слухи продолжают и по сие время утверждать, что неизвестно, с чьей стороны, с левой или с правой, шло подстрекательство к убийству. Как бы то ни было, коммунисты лишились права попрекать старую власть убийствами Герценштейна и Иоллоса. Не только предательским характером убийства больных людей в больнице, но и цинизмом не правосудия и безнаказанности убийц правительство Ленина еще на заре своей туманной юности побило все рекорды.
Понятно, в какой сгущенной атмосфере происходили похороны убитых. Несколько тысяч человек да духовенство с епископом во главе решились проводить покойников до Александро-Невской Лавры и отдать им последний долг, несмотря на тревожные слухи о предстоящем нападении на процессию. Слухи не оправдались. Порядок все время соблюдался образцовый. Очевидно, власти никакого погрома не желали. С 1905 года я имел возможность неоднократно наблюдать наши уличные беспорядки и пришел к глубокому убеждению, что принять сколько-нибудь большие размеры они могут только при попустительстве властей.