ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Переходим к предмету, поставленному на повестке в пункте 1, - представлению министерства внутренних дел от 27 марта 1907 г. за N 9994 о расходе по продовольственной кампании 1906-1907 гг. и потребных на завершение ее кредитах и срочный доклад продовольственной и бюджетной комиссий по вышеозначенному представлению. Прежде всего необходимо решить, срочный ли этот доклад или нет. Если Дума признает срочность, то в таком случае порядок обсуждения будет тот, который указан в наказе о срочных докладах. Ставлю на голосование вопрос: признает ли Дума означенный доклад срочным. (Производится баллотировка вставанием.) Срочность принята.


ДОЛЖЕНКОВ (г. Курск). 12 апреля Государственная Дума передала на обсуждение продовольственной комиссии представление министерства внутренних дел об ассигновании на завершение продовольственной операции 22500000 р. В этом докладе было две части: одна из них обнимала собой расчеты с поставщиками, исчисление средств на приобретение хлеба для продовольственной ссуды и на мероприятия, которые местные учреждения вели по благотворительной помощи, - эта часть требовала 17500000 р. Другая же часть - это врачебно-питательная помощь, расходы на которую исчислены в 5000000 р. Продовольственная комиссия, найдя по данным, которые имелись у нее в распоряжении, что врачебно-питательная помощь действительно нуждается в немедленном ассигновании средств, представила доклад в Государственную Думу 17 апреля, и Государственная Дума по докладу комиссии постановила увеличить даже этот кредит до 6000000 р. Что касается остальных 17500 000 р., то комиссия сочла нужным предварительно проверить все документальные данные, которые имеются у министерства для оправдания тех расчетов, которые сделаны в представлении. Это расчеты с поставщиками, затем с губернскими продовольственными присутствиями по покупке хлеба в Сибири и т.д. Что касается вообще всего хода дела, нужно указать, что рост расходов был прямо непредвиденный. Это зависело от недостатка исследований на местах и от приуменьшения нужды в центральных учреждениях ввиду затруднений государственного казначейства, которое было обременено тем большим расходом, что от продовольственного капитала оставалась маленькая крупица: он был израсходован в борьбе с нуждой и голодом предшествовавшего года. Нужда исчислялась приблизительно, по данным, так сказать, кабинетного характера, вследствие этого вышло вот что: на обсеменение озимых полей в прошлом году предварительно нужда была исчислена в размере 5000000 р. Затем, по получении сведений с мест, она была увеличена до 6268000 р. Первая Дума, имея сведения о значительном размере нужды, ассигновала 15000000 р., а на самом же деле израсходована на обсеменение озимых полей 18000000 р. То же относится к продовольствию. В конце августа были созваны непременные члены губернских присутствий в продовольственный отдел министерства внутренних дел для обсуждения размера нужды и указания точных ее размеров. При обсуждении лицами, которым все же больше была известна местная нужда, в самых скромных размерах, при исключении взрослых рабочих и при уменьшении даже выдачи в Тульской губ. до 30 фун.ржи на взрослого в месяц, исчислено было, что на продовольствие необходимо будет 75908000 пуд. хлеба, а яровых семян 33997000 пуд. 31 августа было созвано совещание, в которое входили представители различных ведомств, представители Красного Креста и трудовой помощи, председатели губернских и некоторых уездных управ нуждающихся в помощи губерний, два губернатора - Орловский и Самарский, непременные члены всех губерний, которые нуждались в помощи. На этом совещании количество исчисленного хлеба было даже увеличено. Но после совещание представителей ведомств нашло возможным уменьшить размер требуемого количества хлеба на 25% ввиду того, что опыт прежних лет показал, что при точном исследовании нужды на местах предположенный размер нужного пособия уменьшается. Таким образом, было назначено 60303000 пуд. продовольственного хлеба и 28342000 пуд. семенного хлеба, всего 88645000 пуд.; на самом деле для губерний, которые были указаны раньше нуждающимися, израсходовано 68898000 пуд. продовольственного хлеба и 38216000 пуд. семенного хлеба, В то же время в 6 новых губерниях оказалась нужда, удовлетворенная 55170000 пуд. с некоторыми другими добавками, в общем было закуплено 112754000 пуд., на 24108000 пуд, больше, чем было исчислено совещанием представителей ведомств, В последнее время, однако, обращение за помощью продолжается и в министерство внутренних дел, и в Государственную Думу, и в продовольственную комиссию. Заявленные нужды исследуются, и пособия выдаются там, где они оказываются нужными. Затем, со многих сторон получаются сведения о том, что развиваются эпидемические болезни, в особенности связанные с голодом, как, например, цинга. В докладе комиссии Думе уже было заявлено о развитии сильной эпидемии цинги в Уфимской губернии. В недавнее время, в апреле, получены сведения о том, что в трех уездах Самарской губернии, в особенности в Бугульминском, уже зарегистрировано две тысячи больных цингой. Заболевания цингой появляются и в Оренбургском уезде. Затем в более северных губерниях, где урожай собирается позже, придется продолжить ссуду до половины июля. Таким образом, все эти соображения указывают на то, что размер ссуды должен был увеличиться против того, что было исчислено. Соответственно этому росли и расходы. В начале министерством внутренних дел был определен кредит на удовлетворение продовольственной и семенной помощи населению в 1906 г. в 95000000 - 100000000 р. Имелось в виду, что в 1906 г. будет израсходовано на это дело 50000000 р.; но помимо 15000000 р., ассигнованных по постановлению Думы, было, однако, израсходовано еще 55000000 р.; что составит 70000000 р.; кроме того, Совет Министров постановил позаимствовать из особого кредита, который открыт в государственном банке для вспомоществования местным общественным учреждениям, 3200000 р. В настоящем году, 19 января было ассигновано по постановлению Комитета Министров, утвержденному Высочайшей властью, 71157000 р., а 2 марта 5000000 р. Если сосчитать то, что поступило в возврат в продовольственный капитал, и другие мелкие поступления, то в общем в распоряжении министерства внутренних дел имелся кредит в 150527000 р. Но эти средства оказались недостаточными. Министерство испрашивает 22500000 р., и, таким образом, общий расход, составляющий 173427000 р., кроме 1000000 на врачебно-питательную помощь, почти вдвое увеличивается против первоначальных предположений. До 10 марта было израсходовано 142219000 р. Для завершения дела, по расчетам министерства, необходимо: 1) на расчеты с поставщиками продовольственного и семенного хлеба, купленного министерством, - 2932460 р. 50 к.; 2) на расчеты с поставщиками губернских присутствий и на накладные расходы по заготовке хлеба - 7138994 р. 37 к.; 3) на расчеты за продовольственный и семенной хлеб, купленный в Сибири особой организацией министерства внутренних дел, вместе с накладными расходами по доставке этого хлеба - 1895370 р.; 4) на закупку недостающих до полного удовлетворения потребности 1782307 пуд. продовольственного и 1083748 пуд. семенного хлеба, считая по 1 р. за пуд того и другого хлеба, с накладными расходами - 2866055 р.; 5) на выдачу земским учреждениям без возвратных пособий, на меры благотворительности и общественные работы, а так же ссуд на прокорм скота - 7961400 р.; 6) на возмещение временно позаимствованных из сумм специального текущего счета, открытого министерству внутренних дел в государственном банке для вы дачи ссуд губернским земствам на под крепление земских касс, - 3320000 р., а всего 26114279 р. 87 к., за вычетом из них остатков, которые были в распоряжении министерства в то время, получается 17405000 р. За округлением, ввиду пред положительности этих исчислений, получится 17500000 р. Продовольственная комиссия избрала подкомиссию для про верки указаний тех счетов, о которых здесь сделаны представления. Подкомиссия проверила расчеты по контрактам и лицевым счетам, выданным поставщикам, и по донесениям губернских присутствий о необходимых для них суммах. Что касается закупки хлеба в Сибири, то подкомиссия руководствовалась, во-первых, отчетом командированного в Сибирь чиновника для упорядочения и организации дела и затем личными указаниями уполномоченного министерства. Относительно трех последних пунктов не требовалось особых исчислений, потому что они касались уже исчисленных ранее кредитов, но еще не выданных. Подкомиссия не тотчас же принялась за свое дело и до пасхального перерыва не успела окончить его, так как потребовалось два дня на приведение в порядок и подготовление для легкого обзора всех данных, которые имелись в министерстве. До пасхального перерыва комиссия не могла окончить этой проверки. Пришлось ее окончить на пасхальной неделе, и, таким образом, доклад представляется только в настоящее время; нужно было время провести его через продовольственную комиссию и потом бюджетную. Исследование было довольно затруднительно в виду того, что очень много документов находится на местах и, следовательно, трудно было произвести полное исследование и убедиться в верности данных цифр. Поставщиков министерства - 33. Основания для расчета были разнообразны, и большею частью все эти расчеты основывались только на общем содержании договоров и приблизительном исчислении; ввиду того что не было документальных данных для того, чтобы точно исчислить все, что касалось расчетов с этими поставщиками, - несомненно получились при расчетах цифры, которые иногда не сходились между собой. И вот, когда пришлось проверять все эти счета, то оказалось, что между исчислениями продовольственного отдела министерства и исчислениями подкомиссий оказалась разница по счетам 11 подрядчиков. Из них по одному счету министерство исчислило 133000 р., подкомиссия - 130000 р., по другому счету, Гершуни, - 38000 р., а подкомиссия - 49000 р. Затем братьям Халфин министерством - 54000, подкомиссией - 124000 р. По отношению Халфина была просто описка в счете; и по счету Гершуни министерство уменьшило цифру, потому что знало, что Гершуни не исполнил некоторых принятых на себя обязательств по поставке и что за его счет приходилось очищать поставленный сорный хлеб. В общем же если сложить все сделанные подсчеты, то разница окажется сравнительно малая; так, цифра продовольственного отдела - 2932000, а подкомиссии - 2940000 р. Таким образом, разница получается в 8000 р. Что касается губернских присутствий, то в расчетах опять встретилась разница: по отношению к Самарскому присутствию - 500000 р., по отношению к Уфимскому - 480000 р. Эта разница зависит от того, что при подсчете продовольственным отделом не разграничивали строго ко времени составления отчета 10 марта. Некоторые суммы, посланные в губернские присутствия после 10 марта, были исключены из счетов и обратно. Общая разница подсчетов и подкомиссии - 17000 р., при общей сумме 7121000 р. Что касается сибирской поставки, то в Сибири был закуплен как продовольственный, так и семенной хлеб. Продовольственный хлеб покупался по 75 к. за пуд, семенная пшеница - по 84 к. за пуд, овес - по 59 к. за пуд франко станции Челябинск. Всего хлеба закуплено 8654000 пуд. Закупка производилась комиссионным способом под надзором особой организации министерства внутренних дел. Отчет еще не представлен, и потому невозможно дать какие-нибудь точные указания о ходе и о всех результатах этой операции. Ввиду всего этого, несмотря на то что нет возможности установить в точности кредита, который испрашивает министерство внутренних дел в размере 17500000 р., комиссия считает необходимым предложить Государственной Думе разрешить этот кредит, чтобы не останавливать дела развития продовольственной помощи и не лишать, таким образом, голодное население хлеба. Комиссия думает так, что отдельный отчет в израсходовании сумм, которые будут ассигнованы Думой, бесцелен, он получит значение только в общей связи со всей операцией, когда выяснятся как назначение, так и целесообразность расходования этих ассигнованных Думой средств. Что касается этого исследования, то в общем нужно сказать, что комиссия, несомненно, встречает очень много препятствий на пути своего дела. Комиссия лишена возможности приглашать в свои заселения сведующих лиц. Это обстоятельство имеет большую важность ввиду того, что продовольственная кампания велась в междумский период, и притом велась правительственной организацией, что ход дела на местах известен только немногим близко стоявшим к этому делу земским деятелям; указания их могли бы разъяснить очень много комиссии для выяснения многих сторон продовольственного дела. Затем учреждениям запрещено давать прямые ответы комиссии. Ввиду этих затруднений комиссия внесет в Государственную Думу законопроект о допущении в заселения комиссии сведущих лиц. Затруднения в формальной части исследования увеличиваются тем, что документы по исследуемому делу не находятся в министерстве внутренних дел; обычно все, что на местах совершается, остается в губернских присутствиях, и эти документы будут только представлены по окончании всей операции. Комиссия думает, что для того, чтобы возможно было произвести обзор всего дела, необходимо, чтобы документы затребовались министерством внутренних дел по окончании той или другой операции. Необходимо, чтобы местные учреждения периодически, в известные сроки, присылали подробные сведения о ходе не законченных еще операций или закончившихся за это время. Необходимо также для работы комиссии, чтобы министерство внутренних дел составило возможно скорее отчет по продовольственному делу и, при получении более подробных донесений, периодически опубликовывало сведения о ходе этих дел на местах. При отсутствии живого контроля вообще над ходом дела на местах эти данные могли бы указать на общую постановку дела на местах, по крайней мере в формальной его части. Правительство уже пришло к убеждению, что существующая правительственная организация продовольственного дела неудовлетворительна. Оно внесло законопроект о передаче этого дела в руки общественных учреждений и признает, что все мотивы, по которым в 1900 г. было передано дело из земских учреждений в заведование министерских организаций, разбиты жизнью; что земские начальники оказались в этом отношении совсем не теми агентами, которые способны доставлять подробные и точные сведения о размере голода, что они большею частью исследованием нужды не занимались и получали от своих подчиненных сведения часто неверные и превратные. Затем, что касается приобретения хлеба, то удешевление приобретения его при помощи распоряжений центральных учреждений на деле тоже потерпело крушение, в особенности в настоящую кампанию. Что касается того, что земские начальники мало интересовались делом, примером может служить настоящая самая тяжелая продовольственная кампания; она была начата не по почину близкой и сильной власти на местах, а по почину первой Государственной Думы. При передаче в местные земские учреждения всего продовольственного дела положение дела, несомненно, изменится к лучшему, каковы бы ни были органы, которым придется вести это дело; живой общественный контроль на местах сгладит все недостатки и все упущения, которые, конечно, могут быть сделаны во всяком, особенно во вновь начинаемом, деле. В заключение я позволю себе прочитать заключение комиссии:

1) Ассигновать в распоряжение министерства внутренних дел чрезвычайным сверхсметным кредитом по росписи 1907 г. 17500000 р. на удовлетворение продовольственных и семенных нужд населения и на другие расходы, вызванные по следствием неурожая 1906 г., на возврат сделанных позаимствований и на оконча тельные расчеты по поставкам.

2) Постановить, что полный отчет о продовольственной комиссии 1906 г. дол жен быть представлен министерством внутренних дел не позднее 1 января 1908 г.


ФЕДОРОВ (г. С.-Петербург). Бюджетная комиссия, которой было передано на рассмотрение представление министерства внутренних дел с заключением продовольственной комиссии, выслушав разъяснение председателя последней, пришла к заключению и предлагает Думе нижеследующее: отпустить из государственного казначейства сверх средств, имеющих быть ассигнованными по отделу чрезвычайных расходов государственной росписи 1907 г. на выдачу пособий населению пострадавших от неурожая губерний, 17500000 р. на удовлетворение продовольственных и семенных нужд населения и другие расходы, вызываемые последствиями неурожая 1906 г., предоставив министру финансов подкреплять заимообразно, по мере надобности за счет означенного кредита, общий по империи продовольственный капитал.


ИЗМАЙЛОВ (Новгородская губ.) Господа народные представители, еще в прошлый созыв в Государственную Думу был внесен вопрос об ассигновании средств на прокормление голодающих. Государственная Дума отнеслась с недоверием по этому вопросу к правительству и отпустила только 15000000 р. Правительство само стало отпускать средства на этот предмет, и к концу настоящего времени оно израсходовало 142000000 р. Кем, где, когда и как расходовались эти народные деньги, правительство нам отчета не давало, хотя оно обязано было давать отчет каждый месяц. Мы потом частным образом узнавали, как правительство хозяйничало над этими деньгами. Мы случайно узнали о расхищении денег Гуркой, Лидвалем, Фредериксом. Потом мы узнали, как правительство покупало в Сибири пшеницу, где оказывалось 25% примеси каких-то трав, от которых крестьяне в судорогах корчились. Оказывается, что этих денег правительству все-таки не хватило и у него вышел перерасход в 17500000 р., за небольшим исключением, кажется в 2000000 р. Государственная Дума второго созыва образовала комиссию по продовольственному делу и дала главное поручение этой комиссии проверить расходование этих огромных сумм, и продовольственная комиссия, как вам известно, взялась за это дело. Вместе с продовольственной комиссией за это дело взялось и правительство. Оно на первых же шагах наших стало нам в колеса бросать палки. Правительство предложило нам проверить расходование этих народных денег по их письменным отчетам. Конечно, его чиновники представляли нам разные бумажки, ими написанные, очевидно супротив; когда мы брали эти бумажки, то выходило, что все обстоит благополучно. Но эти же бумажки показали, что доверять им не следует. Продовольственная комиссия, как вам известно, захотела получить эти сведения с места. Как всполошились наши министры. Полетели приказы по всей России, чтобы никто не смел давать сведений продовольственной комиссии. Уже это одно показывает, что дело тут, очевидно, обстоит неладно. Потом мы сговорились пойти самим в министерство и проверить по тем книгам, которые там имеются, о расходовании этих денег. Оказалось, господа, как уже комиссия в своем отчете вам и докладывала, что там никаких документальных данных о расходовании этих денег не обрелось, не находится, несмотря на то что некоторые сделки и поставка хлеба некоторыми коммерсантами уже закончены. Сама комиссия пишет вам в докладе на 9 страницах: "Комиссионеры пользовались разрешенными им для операций кредитами в частных банках, но подробных отчетов с оправдательными документами о количествах закупленного и принятого от них хлеба не представили еще; окончательный расчет с ними будет произведен только после точного определения количества поставленного хлеба по определенной цене. То же нужно сказать и относительно большинства остальных поставщиков: точных сведений об исполнении ими подрядов нет, почему невозможно точно учесть нужные для окончательного расчета суммы. Особенно останавливало на себе внимание членов проверочной подкомиссии и вызывало недоумение отсутствие подробных отчетов очень крупных комиссионеров, уже закончивших свою деятельность (Ветчинина, Гершуни)".

Господа, во всяком денежном деле, которое ведется через поручение, общее правило, что все это только тогда получает санкцию, утверждение, когда представляются данные контролирующему органу в виде подробного отчета. Как вы видите в данном случае, на такой огромный капитал, как 142000000 р., никакого отчета не представлено, и комиссия в буквальном смысле прямо и откровенно вам говорит, что никакого отчета она вам доставить не может, потому что никаких данных она не получила. Однако вопрос сводится к тому, что средства эти уже израсходованы, но не хватает на завершение операции 17500000 р. Чтобы не испортить этого дела, чтобы не пострадало голодающее население, Государственной Думе следует это утвердить. По-моему, это неверно: 17500000 р. уже израсходованы, утвердить и дать эти 17500000 р. все равно что дать игроку в карты, который проигрался, а батюшка должен заплатить по векселям; ведь мы знаем, что 17500000 р. израсходованы в уплату за пшеницу с 25% сорных трав, вот и пусть сбросят 25% с поставщиков этой сорной пшеницы и покроют из этой суммы 17500000. Если бы мы могли проверить все производство кормления голодающих, то, наверно, там набралось бы более, чем 17500000, и, наверное, правительство более чем покрыло бы весь перерасход, а раз мы не получили всех отчетов обо всех суммах, а не только о 17500000, то, я думаю, Государственная Дума не может утвердить этих 17500000 р. (Аплодисменты слева.)


МАРКОВ (Пензенская губ.). Господа народные представители, в продовольственной комиссии вопрос об утверждении этих 17500000 прошел большинством 14 голосов против 5. Так как я был в числе этих 5, голосовавших против утверждения 17500000 р., то я считаю своей обязанностью выяснить свою точку зрения на этот предмет. В докладе сказано, что продовольственная комиссия не берет на себя ответственности за правильность размера испрашиваемого кредита, признает массу дефектов и страшную неурядицу в ведении дела и тем не менее все-таки предлагает утвердить испрашиваемый кредит для того, чтобы не вносить путаницы и в без того запутанные дела продовольственной кампании. На первый взгляд покажется странным, что эту путаницу хотят урегулировать или упорядочить ассигнованием новых денег, которое, казалось бы, может только увеличить и без того уже запутанные дела. Но на самом деле это не так. Дело в том, что нет другого учреждения, которому можно дать деньги. Деньги, несомненно, дать нужно, потому что народ действительно голодает, но нет другого учреждения, которому можно было бы передать эти деньги, чтобы закончить продовольственную кампанию, и волей-неволей продовольственной комиссии казалось, что нужно давать эти деньги министерству внутренних дел. Первая Государственная Дума долго в раздумье стояла над тем же самым вопросом и, поручив продовольственной комиссии выработать законопроект о передаче продовольственного дела в руки общественных организаций, скрепя сердце ассигновала 15000000 р. из 55000000 р., просимых министерством внутренних дел. В первой Думе много говорилось о тех невыносимых условиях, в которое ставило министерство общественные продовольственные организации,, о тех притеснениях и полицейских мерах, которые стесняли и сводили к ничтожным размерам всю деятельность этих общественных организаций, говорилось, как арестовывались и высылались общественные деятели, как закрывались сотнями столовые, как необходимы были полицейские свидетельства о благонадежности для того, чтобы голодному подать кусок хлеба, как Гурко предлагал лишать продовольственного пособия семьи крестьян, замешанных в аграрных беспорядках. Правда, министр внутренних дел успокаивал тогда Думу заявлением, что на будущее время ни общественные организации, ни частные лица не будут встречать этих препятствий, а, наоборот, всякие предприятия - частные или общественные - в продовольственном деле будут встречать содействие местных властей, но Дума ему не верила. Первая Дума - приняла тогда следующую формулу перехода к очередным делам: "Государственная Дума, признавая, что дело помощи голодающему населению тормозилось вмешательством администрации, руководившейся в этом деле соображениями о политической благонадежности, и будет тормозиться и впредь, пока останется у власти нынешнее безответственное перед народным представительством министерство, что необходима организация помощи при участии общественных элементов, и поручая продовольственной комиссии выработать такой план организации помощи, при котором ассигнуемые средства находились бы под строгим контролем Государственной Думы, переходит к очередным делам". Теперь уже не из слов, а из действий министерства внутренних дел вы должны убедиться, что репрессии по отношению к общественным учреждениям, к общественным деятелям, аресты и высылки, закрытие столовых возведены в особую систему, и никогда они не достигали таких ужасных размеров, как в минувшую осень и зиму, когда совершенно исчезла почти всякая общественная помощь, и только теперь, с открытием второй Государственной Думы, понемножку стала воскресать общеземская организация и оживать комитеты вольно-экономического и пироговского обществ. Нет ничего удивительного, что вторая Дума стала снова перед тем же проклятым вопросом о том, что деньги нужно дать. Но кому их дать? Торжествующее министерство стоит уже с протянутой рукой. Оно знало, что делало, уничтожая общественную самопомощь, оно знало, что при полнейшем недоверии к нему Государственной Думы, кроме него, некому вручить подачу помощи голодающим. А система его была все та же как и прежде: одни земские начальники выдавали продовольственную помощь направо и налево, богатым и бедным, другие стремились не давать ее по возможности крестьянам, замешанным в аграрных беспорядках или казавшимся им неблагонадежными, третьи земские начальники ставили условием получения продовольственной помощи выдачу зачинщиков или тех лиц, которые им казались злокозненными. Все так же, как и прежде, выдавали такого рода хлеб, который оказывался на 20, 30, 40% с примесью лебеды, куколя, песку и т.п., хлеб, о котором дает такой отзыв известный профессор гигиены Хлопов: "Целые 26 губерний Российской империи вынуждены питаться веществами, которые при нормальных условиях жизни идут только на корм животным, да и то самым неприхотливым". Образцы этого продовольственного хлеба, названные одним членом продовольственной комиссии "навозом", можно видеть в продовольственной комиссии, и каждый член Думы может убедиться в справедливости моих слов. Все так же, как и прежде, министерство увольняет смельчаков, указывающих на недостатки доставляемого хлеба, и лиц, осмеливающихся открывать столовые, и воспрещает сбор пожертвований. Третья часть земских врачей была уволена или принуждена была удалиться из голодающих губерний. В Самарской губернии, в Бугульминском уезде, пользующемся особенно дурной славой, уволено за последнее время 6 человек, заведующих столовыми комитетов вольно-экономического общества. Вот что пишут из Казанской губернии: "Комитет через своего члена врача Дерягина (г.Чистополь) открыл столовую в деревне Булдырь Чистопольского уезда. Ею заведовал бывший член Государственной Думы Герасимов; он был вскоре арестован, одновременно также был арестован и врач Дерягин. Их заменил местный сельский учитель Ермошин, но не прошло нескольких дней, как и он был арестован (в настоящее время они все освобождены). Заменивший учителя местный крестьянин также без замедления посажен в тюрьму; столовую пришлось закрыть. Все местные жители вполне убеждены, что так щедро раздаваемые аресты вызывались тем, что столовая вольно-экономического общества пришлась не по нраву местному сатрапчику. В Казанской губернии существует даже земский деятель - некто Есипов, председатель чебоксарской уездной управы, - который в этом отношении действует вполне наперекор министерскому обещанию. Чебоксарский уезд испытал ряд сильнейших репрессий, поэтому комитет с великим трудом мог найти себе там помощников: вся местная интеллигенция была терроризована. Единственное лицо, которое работало там от нашего комитета в прошлом году, был врач Кушников, ныне выбранный членом Государственной Думы. В текущем году Есипов категорически заявил ему, что если он будет продолжать свою работу, то может подавать в отставку, и врач, прослуживший в чебоксарском земстве более 25 лет, должен был кормить голодных чуть ли не подпольно". "В селе Крещеный Барон Спасского уезда..." Впрочем, я не буду отнимать время чтением, потому что все это слишком известно. Не хватило бы "пишемых книг" для того, чтобы изложить все злоключения лиц, стремящихся помочь голодному населению. Во многих местах раньше, чем выдать продовольственную ссуду, взыскивают с голодных налоги и недоимки. Тем, кто налоги и недоимки не уплатил, не выдавалась ссуда. В соединенном собрании бюджетной и продовольственной комиссий представитель министерства финансов уверял нас, что ничего подобного никогда не было и что проверка министерства дала отрицательные результаты. Я вновь подтверждаю, что это было и есть и что те сведения, которые имеет министерство финансов, оно имеет от чиновников, которые взыскивают эти самые недоимки, и, понятное дело, оно никогда не даст точных сведений. До какой степени и с каким доверием можно относиться к такого рода заявлениям, видно из того, что в продовольственной комиссии один из членов ее доложил со слов самарского губернатора, что в Самарской губернии все продовольствие поучено до последнего фунта, здесь же, в продовольственной комиссии, на основании данных того же министерства внутренних дел было удостоверено, что как раз в это время в Самарской губернии было недополучено продовольственного хлеба 2000000 пудов. Точно так же депутаты Закавказья и газеты подтверждают нам, что там страшная нужда, что люди мрут с голоду. Кавказский наместник до последнего времени уверял, что там никакого голода нет и что никаких продовольственных ссуд для Закавказья не нужно. Еще один пример: в продовольственной комиссии представитель министерства внутренних дел заявил, что, по сведениям министерства, эпидемия тифа в нынешнем году значительно меньше, чем в прежние годы. Присутствовавшие в продовольственной комиссии врачи объяснили им, что в голодающих губерниях от трети до половины врачей были удалены из этой губернии, благодаря чему некому регистрировать заболевания, и поэтому понятно, что министерство всегда будет иметь меньшую цифру, чем в прежние годы; ведь на Шипке всегда все было спокойно. Там, где существует правильная санитарная организация, например в Самарской, Саратовской и Уфимской губерниях, оттуда мы имеем сведения, что количество заболеваемых брюшным тифом в нынешнем году гораздо больше, чем в прежние годы. В Уфимской губернии оказалось, что цифра цинготных заболеваний перевалила уже за 15 000. Словом, вся эта продовольственная кампания, особенно в первую половину ее существования, есть какая-то продовольственная вакханалия. Совершился уже целый ряд лидвалиад: в С.-Петербурге, Самаре и Казани. Судя по сведениям, которые имеем в газетах и которыми, видимо, располагает продовольственная комиссия, так как она на это намекает, мы будем иметь удовольствие видеть еще несколько таких лидвалиад. Зато министерство утешалось тем, что оно изгнало крамолу и агитацию из деревень, и из сел и поставило большую часть общества в такие условия, что без правительственного свидетельства о полицейской благонадежности нельзя подать голодному населению даже кусок хлеба. Правительство превратило продовольственную помощь в орудие политической борьбы, и вот вторая Дума, так же как первая, стоит, как в сказке, перед камнем на перекрестке, перед тем же самым вопросом: дать или не дать. Дать - но ведь все это потонет в Лидвале; не дать невозможно, потому что нужно же помочь голодающему населению. Тем временем министерство пользовалось так называемой 17-й статьей. Статья 17 Высочайше утвержденных правил 8 марта 1906 г. гласит следующее: "Если испрошение в порядке, установленном для утверждения росписи, разрешения на производство неотложного расхода (ст.16) представляется, по краткости времени, в течение коего должен быть произведен расход, невозможным, то необходимый на покрытие такого расхода кредит открывается по постановлению Совета Министров. О таковых ассигнованиях министры и главноуправляющие отдельными частями, по сметам коих означенные кредиты были открыты, вносят в Государственную Думу особые представления. В случае открытия кредитов во время сессии представления, оправдывающие неотложность упомянутых ассигнований, вносятся, по возможности, до окончания сессии, а во всех прочих случаях - в течение двух следующих за открытием новой сессии месяцев. Изъятия из сего правила допускаются лишь в отношении кредитов, требующих тайны, о коих представления вносятся в Думу до минования необходимости в сохранении тайны.

По этой самой статье 1 марта, в то время, когда Дума уже работала, было взято 5000000 р. После 10 марта, по заявлению в последнем заседании продовольственной комиссии представителя министерства внутренних дел, было взято 11000000 р., значит, всего на основании 17-й статьи взято 16000000 р. Следовательно, остается министерству дополучить из просимых 17500000 р. только 1500000 р. Затем оно просит 17500000 р., да еще так торопит комиссию, что она вынуждена делать экстренный доклад Думе, и Дума вынуждена не в очередь выслушивать это заявление. Нужно ли в таком случае нам утверждать просимую ассигновку, когда она в большей своей части уже использована? Говорят, что своим отказом мы как бы отрекаемся от своих прав, что, толкая правительство на путь пользования 17-й статьей, мы умаляем свои собственные права. Мы ничего не умаляем, министерство уже умалило наши права, и я предлагаю только не подписываться под этим умалением. С одной стороны, министерство уже в 1001-й раз указывает Думе, что оно может отлично обойтись без утверждения Думой просимых кредитов, с другой стороны, как-никак, а утверждение просимых сумм есть, по крайней мере в глазах Западной Европы, выражение доверия, которое высоко ценится на европейской бирже и может быть учтено западными банкирами. Если вы желаете играть жалкую роль поручителя на векселе безответственного министерства, то дайте, но если нет, не давайте ему ни копейки. Помните, что в руках такого хозяина даже золото превращается в песок и лебеду. (Аплодисменты слева.)


[...] ШИНГАРЕВ (г. Воронеж). Господа члены Думы, я понимаю, что в вопросе о продовольствии населения мы прикасаемся к одному из самых больных мест нашей общественной жизни. Я понимаю соображения товарищей, которые говорили здесь до меня, и говорили в том смысле, что кредитов правительству на продовольственное дело давать нельзя. Я понимаю многие из их оснований и думаю, что многие из их указаний относительно неурядиц в постановке продовольственного дела, ряда неудач и даже злоупотреблений, несомненно, как всем известно, существовали и существуют. Трудно себе представить в государственной деятельности другую область, в которой было бы так много сделано неподходящих неправильностей и внесено так много путаницы, как именно в продовольственной области. С тех пор как волей бывшего правительства Плеве общественные учреждения были отстранены от заведования продовольственным делом страны, продовольственное дело было изъято из рук земских учреждений. У них оставлен был лишь прокорм скота, а попечение о людях взяло на себя министерство внутренних дел. Новым продовольственным законом дело продовольствия было сосредоточено исключительно в руках административных органов. Эта система административного попечения продолжалась до настоящего времени. Опубликованный правительством обзор мероприятий по борьбе с последствиями неурожая 1906 г. дает в этом отношении в высокой степени интересную характеристику постановки дела и содержит в себе яркие указания на его крайние недочеты. Самое главное, с чем вы сталкиваетесь с первых шагов продовольственной кампании, - определение размеров продовольственной нужды - находится, я бы сказал, в высшей степени в хаотическом состоянии. Определение их на местах губернскими присутствиями производится несоответственно с размерами нужды населения: часто урезываются целые группы так называемых едоков, уменьшается в силу различных соображений число лиц, которым необходимо пропитание. В общем, цифры губернского продовольственного присутствия, составленные на основании показаний земских начальников и волостных управлений, далеко уступают действительным потребностям населения. После такого определения второй шаг в определении продовольственной нужды населения заключается в централистическом обсуждении его здесь, в С.-Петербурге. Здесь земский отдел министерства внутренних дел, продовольственный отдел, обсуждает поступившие с мест требования, а затем эти требования утверждаются министерством внутренних дел. Ряд последних продовольственных кампаний показывает, что во всех случаях продовольственной нужды, следующей за недородом или неурожаем, потребность населения в продовольственных средствах никогда не была удовлетворяема полностью, предупреждая развитие эпидемических заболеваний и всех невероятных последствий голодовки. Первая Государственная Дума предвидела всю тяжесть подобного положения и высказывалась за необходимость коренного изменения продовольственного устава. В прошлом году Дума преждевременно прервала свое существование. Продовольствие осталось всецело на попечении министерства внутренних дел, и здесь в определении размеров продовольственной нужды населения произошел целый ряд в высокой степени ошибочных предположений и исчислений. Достаточно, если вы посмотрите в обзор и сравните цифры: ту недостаточность цифр исчисления продовольственной нужды, которая делалась на местах, как они соответствуют дальнейшим предположениям министерства. Губернские присутствия по ряду губерний исчисляли продовольственную нужду приблизительно в 89000000 пуд хлеба. Земский отдел министерства внутренних дел, предпринимая однообразные, как он выражается, исчисления продовольственной нужды, свел эти цифры почти к 76000000 р. Затем было созвано особое совещание 31 августа прошлого года, в котором принимали участие и общественные и земские деятели, помимо представителей ведомств. Это совещание прибавило по некоторым губерниям продовольственные ассигновки, но в общем незначительные против исчислений земского отдела. Затем наступил совершенно непонятный и в высокой степени своеобразный прием, испробованный самим министерством внутренних дел, на основании советов каких-то представителей ведомств, каких - обзор не говорит. Ассигновки были сокращены сразу на 25% огулом, во имя якобы практики минувшей продовольственной кампании, так как при такой практике будто бы всегда впоследствии размеры просимых пособий должны были уменьшаться, по более тщательным местным исследованиям, но не сказано только "без ущерба для населения". Но вот после этого совещания, после такой арифметической огульной урезки цифр, получилось вместо просимых 89000000 пуд. хлеба только 60000000 пуд. В этой сумме министерство и утвердило размеры продовольственной нужды в начале сентября 1906 г., т.е. когда началась закупка. Практика очень быстро показала, что эта сумма, это сокращение на 25% совершенно не оправдались. Действительность и неизбежное расходование продовольственных средств на местах вынуждали министерство постепенно увеличивать ассигновки. К первому марта эти ассигновки выросли уже почти на 10000000 пуд., опровергая категорически какую-то прошлую опытность, что можно сокращать такие ассигновки по исчислениям центрального ведомства. Мало того, по мере развития продовольственного дела обнаружились его недочеты на местах в смысле развития эпидемических заболеваний и в смысле усиления нужды населения и его разорения; появился в большем количестве, чем в прошлые годы, тиф, и развилась ужасающая цинга в Уфимской губернии. То же случилось и с семенным хлебом, местные органы исчислили нужду населения в 42000000 пуд., земский отдел министерства вычислил в 34000000 пуд., министерство внутренних дел сократило его, утвердивши размер в 28000000 пуд., а практика потребовала на 1 марта расходов 39000000 пуд. хлеба; таким образом, практика и здесь возвратила в значительной степени сокращенное министерством количество к минимальным потребностям населения. В закупке, поставке, доставке хлеба на места - во всей продовольственной организации - встречаются, несомненно, встречаются, чрезвычайно тяжкие и крупные дефекты; я не буду указывать на всем известный пример этих дефектов и даже на злоупотребления, подлежащие в настоящее время ведению суда, скажу только одно, что последняя продовольственная кампания привела к полному банкротству прежнее предположение о том, что центральное наше чиновничество может справиться помимо общества и общественных учреждений с продовольственной кампанией без ущерба для населения. Я сомневаюсь, что кто-нибудь будет отрицать всю несуразность этой системы, весь тяжкий вред и всю необходимость скорейшего изменения всего продовольственного устава. Мало того, как совершенно справедливо здесь заметил предыдущий оратор, в продовольственное дело правительство прибавило и политику, и вот эта-то прибавка политики в продовольственную операцию во многих случаях вызывала те печальные факты, о которых говорили до меня здесь многие предыдущие ораторы закрытие столовых, неразрешение их, арест заведующих столовыми и т.д. и т.д., все это во многих случаях, я говорю, совершенно верно, но я совершенно не могу согласиться с теми положениями, которые выводились из всей этой постановки дела Я совершенно не могу согласиться с тем, что в данный момент при всей неурядице продовольственного дела и при всех крупных недостатках его мы могли прийти к заключению, что должны, что обязаны отказать в кредитах на завершение продовольственного дела. К такому выводу лично я не могу прийти, ни по логическим основаниям, ни на основании моей ответственности перед населением голодающих губерний. Дело в том, что, как-никак, продовольственное дело еще не завершено, продовольственный период еще не закончен - он находится в развитии, и в мае и частью июне месяцах выдача продовольственной ссуды должна быть произведена. Некоторые расходы по поставке хлебов, как продовольственных, так и семенных, еще не завершены в своих расчетах с поставщиками на местах, и, следовательно, в этом отношении всякое новое лишнее препятствие, всякое новое лишнее изменение в порядке ведения дела в данный момент или всякий новый лишний тормоз были бы только усилением той путаницы, того хаоса в продовольственном деле, в каком оно находится в настоящее время. В конечном счете пострадало бы только население, и больше никто. Мне представляется, что если мои товарищи упрекали правительство, и совершенно справедливо, - я бы сделал это даже с большей силой - в том, что оно посмело к продовольствию населения, к святому делу кормления голодных, прибавить политические расчеты и соображения, впутать в дело благотворения, дело неизбежной общественной обязанности, политические расчеты, то я призываю Государственную Думу не повторять этой ошибки правительства и не становиться на тот же путь примешивания политических соображений к необходимости удовлетворения продовольственной нужды населения. Если вы упрекаете его, и совершенно справедливо, в том, что оно делает совершенно невозможным положение продовольственной помощи, то не становитесь же на его дорогу и не руководитесь в вашем определении продовольственной нужды населения политическими соображениями. Я понял бы вас, если бы вы могли в данный момент создать особую продовольственную организацию, если бы вы могли эти суммы дать непосредственно нуждающемуся населению, если бы вы могли сейчас передать все мероприятия в борьбе с голодом каким-нибудь особым учреждениям, - я понял бы вас тогда, но такие учреждения должны быть созданы в порядке законодательном, должны быть организованы как определенные учреждения, и только тогда можно будет передать им дело продовольствия. Совсем не в таком положении находимся мы теперь. Из просимой ассигновки часть суммы должна еще пойти на уплату по продовольственным хлебам, имеющим еще поступить. Если вы откажете в кредите, то, несомненно, поставщики должны будут отказаться от своих дальнейших поставок. Если вы говорите, что мы дальше ассигновок не даем, что мы не желаем расписываться под этими ассигновками, то, конечно, окончательное завершение продовольственной операции может быть только сведено к несомненному и явному ущербу для голодающего сельского населения, ибо другого пути оказания этой помощи ведь никто из здесь говоривших не предлагает. Здесь говорили, что министерство внутренних дел пользовалось 17-й статьей наших бюджетных правил и на основании этой статьи брало определенный кредит на удовлетворение потребностей населения. Это значит - что нам-де мешаться, пускай оно продолжает пользоваться этой статьей. Я думаю, господа, что такое положение меньше всего соответствовало бы достоинству народных представителей. Эта статья разрешает министерству в экстренных случаях помимо Государственной Думы брать кредиты, какие оно находит нужным, и вот вы как народные представители отказываетесь от присущего вам права рассматривать эти кредиты, желая таким образом толкнуть министерство на путь обхода Думы в использовании кредитов. Такое предположение от народных представителей меньше, чем от кого-либо другого, может исходить. Мы должны стремиться как раз к обратному, мы должны стремиться к тому, чтобы использование кредита помимо воли Государственной Думы не могло быть возможно. Вы же советуете наоборот: пускай-де пользуются этим кредитом только потому, что мы не желаем нести за них ответственность. Комиссия, которая имела честь представить на ваше рассмотрение свой доклад, слагает с себя ответственность за размер кредитов, который она не могла точно усчитать, но Дума не может сложить ответственности с народных представителей в том, что они обязаны определенным образом не мешать продовольственному делу помощи населению, раз нечем заменить эту организацию. Если вы не желаете брать на себя ответственности за ассигновку 17500000 р., то существует еще более тяжкая ответственность перед населением за то, что вы берете на себя дальнейшую путаницу в продовольственном деле и затруднение в использовании продовольственных средств для голодающего населения. Среди просимых 17500000 р., как вы увидите, около 7000000 р. должно относиться на субсидию губернским и уездным земствам по устройству общественных работ, по прокормке скота и другим статьям, главным образом по устройству общественных работ. Все вы, конечно, знаете, что общественные работы идут главным образом весной, в них население получает заработок, и эти общественные работы далеко не закончены и кредиты по ним не закрыты. Отказывая в кредитах вообще, вы тем самым ставите министерство в необходимость использовать два пути - или отклонить настоятельное требование земских учреждений на дальнейшее ведение общественных работ, или использовать помимо Думы, на основании 17-й статьи, свое право помимо народных представителей брать кредиты, когда этого потребует народная нужда. Этот параграф сам по себе в высокой степени ужасен, ему нет оправдания в тех странах, где обращаются за упорядочением государственного хозяйства к народным представителям, но не оправдывайте же вы в глазах населения этот параграф тем, что вы заставляете министерство применять его в случаях действительной народной нужды в продовольствии; не оправдывайте вы министерство в этих случаях в глазах населения, потому что оно скажет: "Я не могу остаться без кредитов, когда население голодает". Никакие предыдущие беспорядки, никакие самые страшные злоупотребления, бывшие в продовольственном деле, не покроют этой ответственности. Министерство всегда скажет: я перед страной было обязано дать и на общественные работы и на дальнейшую продовольственную помощь, ибо этого требовали интересы населения. Так пусть же эту обязанность выполнят народные предствители, так как именно они призваны выполнить ее перед народом. Я не могу себе представить, что бы получилось, если бы министерство использовало другой путь, если бы оно сказало - кредита нет, я закрываю кредит для земств, закрываю кредит для дальнейшей закупки. Пусть на ответственность Государственной Думы в данном случае падет отсутствие продовольственных средств и заработка населения. Что бы министерство перед этим ни делало, какие бы тяжкие несуразицы ни были в продовольственном деле, какие бы грозные злоупотребления там ни были, в данном случае, в случае отказа населению в хлебе и прокормлении, население несомненно будет' совершенно вправе сказать: Государственная Дума не использовала своих прав и вмешала политику в дело прокормления голодающих, и вот в такое положение комиссия не могла счесть себя призванной стать, и от такого положения комиссия всеми мерами предлагала бы Государственной Думе воздержаться. За правильностью израсходования кредита у вас всегда остается право следить. По смыслу отчета продовольственных операций, по смыслу контроля над тем, как велось продовольственное дело на местах, вы можете в дальнейшем будущем указывать на недочеты и недостатки и раскрывать могущие быть злоупотребления. Но если вы в данный момент желаете совершенно отказаться от этого кредита, потому что там было много путаницы, то вы должны себе совершенно ясно представить, что этот отказ вносит только большую путаницу не только в продовольственное дело, но и в понимание населением самих задач Государственной Думы.

Я хотел бы сказать еще только два слова относительно того, каким образом могут быть сейчас использованы документальные данные о продовольствии; я только хотел, в целях беспристрастного освещения положения дела, отметить, что в момент хода продовольственных операций, в тот самый момент, когда эти операции идут на местах, было бы совершенно немыслимым здесь, в центральном ведомстве, найти документы по всему продовольственному делу. Мы можем отметить - и в этом мы будем правы и это делает комиссия, - что нет еще отчета 1905-1906 гг. На требование же отчета о том, что еще не закончено на местах, мы должны сказать, что такое требование, как незакономерное действие министерства или как его упущение, не может быть предъявлено, потому что сама операция еще не закончена. Таким образом, когда мне говорят: "Нет отчетов, как же мы можем давать деньги", я представляю себе, что отчеты могут быть даны только по завершении самой операции, всей операции продовольственного дела 1906-1907 гг.; тогда они могут подлежать и должны подлежать нашему контролю. Вот эту фактическую поправку я должен сделать и указать на фактическую невозможность иметь здесь все документальные данные. Что же касается остальных проверок, то комиссия по возможности проверила все цифры, которые были в ее распоряжении. Правда, многих цифр точно учесть нельзя было, и поэтому комиссия говорит, что она не берет на себя ответственности за точные размеры просимых ассигновок. Может быть, нужда населения окажется еще и выше 17500000 р., это все возможно, но не отказывайтесь же учесть ассигновку. Перед Государственной Думой должны лежать два положения: или мы отказываем населению в хлебе, или мы отказываемся от собственных прав в рассмотрении дела об ассигновании продовольственной помощи населению. Третьего выхода нет. (Аплодисменты в центре.)


[...] БЕРЕЗИН (г. Саратов). Чтобы правильно решить какой-нибудь вопрос, его нужно поставить ясно. Я утверждаю, что вопрос поставлен неправильно. Нам предлагают ассигновать на удовлетворение продовольственной нужды 17500000 р. Я утверждаю, что из этих 17500000 р. не дойдет ни одной копейки, не дойдет ни одного пуда хлеба на продовольствие крестьян. (Аплодисменты слева.) Для доказательства обращено внимание на стр.7 доклада. Здесь предлагается: на закупку продовольственного и семенного хлеба 2866055 р. Я спрашиваю депутата Шингарева: во многих ли губерниях продолжается выдача крестьянам продовольствия после 15 апреля? Я был в Саратовской губернии; мне подано было прошение, из которого видно, что там прекращена выдача с 15 апреля; целый месяц уже не выдают продовольствия. Далее: здесь требуется ассигновка на покупку семян. Когда мы ассигнуем, нужно будет еще купить и доставить на обсеменение. Я спрашиваю вас, господа, кто сеет в июне? У нас начинают жать в конце июня. Далее, в 5-м пункте говорится: "на прокорм скота и проч. 7961400".

Я спрашиваю вас, господа, где это земские начальники выдают на прокорм скота, когда сошел снег с полей? У нас едва сошел снег с полей, как отказывают на прокорм скота, говоря: у вас трава, пускайте на поле. Требуют 12000000 р. на расчет с поставщиками. Я спрашиваю: можно ли произвести расчет с поставщиками в полной сумме до тех пор, пока не произойдет учет всей этой операции? Вам указали на Гурко, я вам укажу на Казембека и на других. Им не только не следует давать, но с них следует взыскать в пользу казны. Поэтому я утверждаю, что ни одна копейка этих денег не предназначается для крестьян. Продовольствие уже прекращено, и снова выдавать не будут. Обсеменяться поздно, и на прокорм скота летом никто не даст. Все эти деньги назначаются на удовлетворение уже произведенных расходов. Там, где хлеб не куплен, его покупать незачем, там, где он не выдан, его выдавать не будут. Поэтому я утверждаю, что здесь вопрос поставлен неправильно. Нам вовсе не предлагают выдавать хлеб крестьянам, а нам предлагают утвердить уже произведенные правительством расходы. На этот вопрос я отвечаю: почему же нам предлагают утвердить только 17500000 р., почему же не предлагают утвердить 140000000 р.? Первая Дума постановила, ассигнуя 15000000 р., обязательное представление ежемесячных отчетов в израсходованных суммах. Я спрашиваю вас: выполнены ли эти условия? Нет. И вы тем не менее хотите эти цифры утвердить. Почему нам предлагают утвердить 17500000 р., не предлагают утвердить 173000000 р.? Если вы признаете это незакономерным, то незакономерны и предшествующие расходы. Страница 5 вашего отчета говорит: "Комиссия считает необходимым отметить, что министерство вступало в обязательства и фактически производило расходы, не имея на них закономерного покрытия". Еще раньше депутат Шингарев говорил, что, отказывая утвердить эти расходы, мы, так сказать, узаконяем незакономерные расходы. Нет, мы только откладываем их утверждение до тех пор, пока не будет представлен отчет не на 17500000 р., а на все 173000000 р. Затем нам говорят: "Мы не имеем возможности представить отчеты центрального учреждения". А я вам напомню, разве не мы требовали, чтобы нам предоставлена была возможность контролировать эти отчеты на местах? Министерство ответило тем, что запретило непосредственные сношения с местными учреждениями (аплодисменты), стало быть, этим оно ясно показало, что никакого контроля оно не желает, и я утверждаю, что ни одной копейки не пойдет для крестьян и ни одного пуда. Все, что до настоящего времени привезено, все израсходовано, и нового ничего мужик не получит. Нам предлагают хлеб не давать крестьянам, а расплатиться с поставщиками вроде Лидваля и Казембека. Поэтому мы предлагаем так: принимая во внимание, что:

1) продовольственная кампания в 1906-1907 гг. велась и закончена правительством при отсутствии контроля со стороны народных представителей,

2) правительство до сих пор не исполнило постановления первой Государственной Думы о представлении подробных отчетов по продовольственной операции,

3) министерство, запретив земским учреждениям сноситься непосредственно с продовольственной комиссией Государственной Думы, обнаружило явное нежелание пролить свет на действия правительственных учреждений в продовольственном деле на местах, - трудовая группа и крестьянский союз не считают возможным утвердить произведенный уже правительством расход в семнадцать миллионов пятьсот тысяч рублей до по лучения подробного отчета на всю сумму расходов по продовольственной операции 1906-1907 гг. (Аплодисменты слева.)


[...] ОЗОЛ (г. Рига). [...] я предлагаю от имени социал-демократической фракции принять Думе следующую резолюцию перехода к очередным делам:

"Констатируя, что:
1) правительство не представило до сих пор продовольственной комиссии полного отчета в своих действиях по продовольствию голодающего населения, а вместе с тем запретив местным учреждениям давать комиссии сведения о положении продовольственного дела и не допуская в заседания комиссии сведущих лиц, правительство лишило комиссию Государственной Думы возможности подвергнуть действительному контролю продовольственную деятельность правительства,

2) представленные правительством отрывочные сведения не имеют за собой достаточных оправдательных документов, а выяснившиеся уже обстоятельства ведения правительством продовольственного дела указывают, кроме общей бесхозяйственности и беспорядка, еще и на злоупотребления народными деньгами,

Государственная Дума, не имея уверенности, что народные деньги, ассигнуемые правительству, идут действительно на удовлетворение народной нужды, - отказывает правительству в просимом кредите и переходит к очередным делам".

[...] ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Заседание возобновляется. Предстоит разрешить вопрос: угодно ли Думе перейти к постатейному рассмотрению законопроекта. Прежде чем голосовать означенный вопрос, напоминаю членам Думы, что на основании параграфа 64 наказа если этот вопрос будет разрешен отрицательно, то этим самым законопроект будет считаться отвергнутым, отклоненным. Ставлю вопрос на голосование.

ГАРУСЕВИЧ (Ломжинская губ.) (с места). Прошу сделать заявление с места.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Пожалуйста.

ГАРУСЕВИЧ (Ломжинская губ.). Польское село от голосования воздерживается.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Польское коло от голосования воздерживается. Ставлю на голосование вопрос: угодно ли Думе перейти к постатейному рассмотрению законопроекта. (Производится баллотировка вставанием.) Против постатейного рассмотрения высказалось 149 членов, за рассмотрение - 176. (Аплодисменты центра и правых.) Таким образом, Дума постановила перейти к постатейному рассмотрению законопроекта. На рассмотрение Думы внесен бюджетной комиссией следующий законопроект: "Отпустить из государственного казначейства сверх средств, имеющих быть ассигнованными по отделу чрезвычайных расходов государственной росписи 1907 г. "на выдачу пособий населению пострадавших от неурожая губерний", семнадцать миллионов пятьсот тысяч рублей на удовлетворение продовольственных и семенных нужд населения и другие расходы, вызываемые последствиями неурожая 1906 г., предоставив министру финансов подкреплять заимообразно, по мере надобности, за счет означенного кредита общий по Империи продовольственный капитал". Член Думы Воронков вносит следующую поправку: вместо слов "17500000 р. на удовлетворение продовольственных и семенных нужд населения и другие расходы, вызываемые последствиями неурожая 1906 г. "поставить следующие слова: "3000000 р. на закупку недостающего хлеба и для полного удовлетворения потребностей в обсеменении полей и продовольствии населения, пострадавшего от неурожая в 1906 г.". Не угодно ли еще кому-нибудь сделать дополнения или поправки? Так как никому не угодно просить слова, то я поставлю на голосование поправку члена Думы Воронкова.

КУЗЬМИН-КАРАВАЕВ (Тверская губ.) (с места). Позвольте по поводу голосования.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Член Думы Кузьмин-Караваев.

КУЗЬМИН-КАРАВАЕВ (Тверская губ.). Раз предлагается большая цифра и меньшая, то я думаю, что надо сперва баллотировать большую, ибо если большая цифра будет отвергнута, то все, кто подавал за нее голос, подадут, само собой разумеется, и за меньшую; если же сперва будет баллотироваться меньшая, то против будут голосовать как те, которые не желают ничего ассигновать, так и те, кто желает ассигновать большую цифру. Может получиться результат не тот, который соответствовал бы желанию и воле большинства Государственной Думы.


ШИНГАРЕВ (г. Воронеж). Господа, от имени комиссии я должен сказать, что чрезвычайно трудно согласиться с такой поправкой, во-первых, потому, что сама цифра на продовольствие и обсеменение, как я уже несколько раз заявлял, не поддается точному учету, и может оказаться значительно больше, чем 3000000. Затем поправкой совершенно не принимаются во внимание общественные работы и другие ссуды земствам, которые также достигают свыше 4-5 миллионов рублей. Одним словом, эта поправка, по своей неопределенности и ввиду исключения всех других необходимых потребностей, не может быть принята комиссией.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. В поправке члена Думы Воронкова, кроме цифры 3000000, есть еще слова: "на закупку недостающего хлеба и для полного удовлетворения потребностей в обсеменении полей и продовольствии населения, пострадавшего от неурожая в 1906 г.". Предлагаю поставить "на удовлетворение продовольственных и семенных нужд и на другие расходы".


КУЗЬМИН-КАРАВАЕВ (Тверская губ.) (с места). Во всяком случае, эта поправка ограничительная, и те лица, которые подадут голоса за предложение бюджетной комиссии, тем самым будут подавать голоса и за поправку.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Угодно будет, согласно предложению члена Думы Кузьмина-Караваева, поставить сначала на голосование не поправку, а цифру 17500000, а если она будет отклонена, то в таком случае поправку члена Думы Воронкова?

БЕЛЯЕВ (Астраханская губ.) (с места). Трудовая группа и крестьянский союз воздерживаются от голосования этих статей.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Ставлю на голосование всю статью в редакции бюджетной комиссии, т.е. с указанием 17500000 р. (Производится баллотировка вставанием.) Против принятия статьи высказалось 104 члена Думы, за ее принятие 176. Статья принята. Теперь нам надлежит перейти ко второму постатейному чтению, причем по наказу между 1-м и 2-м чтением, ввиду заявленной поспешности, может быть время сокращено до минимума. До какого времени Думе угодно сократить?


ШИНГАРЕВ (г. Воронеж). Мне представляется, что принятый нами законопроект о бюджетной ассигновке не требует второго чтения. Относительно предложения продовольственной комиссии я должен сказать, что ее первое предложение, доложенное целиком, исчерпывается принятым уже предложением бюджетной комиссии. Но остается не принятым Государственной Думой второе предложение продовольственной комиссии, которое, мне думается, должно иметь определенный характер законопроекта, а именно - "постановить, что полный отчет о продовольственной кампании 1906 г. должен быть представлен министерством внутренних дел не позднее января 1908 г.".


ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Угодно, принимая во внимание, что это законопроект бюджетного характера, и применяясь к параграфу 74 наказа - не иметь второго постатейного чтения, а поставить сейчас же вопрос на окончательное голосование, - принимает ли Дума означенный законопроект? Ставлю на голосование вопрос: принимает ли Дума означенный законопроект? (Производится баллотировка вставанием.) Принято. [...] Полагаю, что нужно поставить на разрешение Думы следующий вопрос: угодно ли Думе принять второй статьей законопроекта следующее: "Возложить на обязанность министра внутренних дел представить полный отчет о продовольственной кампании за 1906 и 1907 гг. не позднее 1 января 1908 г."? В этой форме ставлю статью на голосование. (Производится баллотировка вставанием.) Принято. Теперь, за принятием обеих статей означенного законопроекта, ставлю весь законопроект в целом на голосование. (Производится баллотировка вставанием.) Большинством принято. Теперь означенный законопроект подлежит передаче в редакционную комиссию, и затем комиссия предъявит окончательную редакцию на утверждение Думы в следующем заседании, если она успеет. [...]