Главная
Биография
Документы
Библиография
Статьи и заметки
Интернет ссылки

      Жертвенный костер


В погожий июньский день мы, школьницы-восьмиклассницы, ученицы пятой школы, сидим с Валей Шингаревой у нее в саду, учим литературу. Идут экзамены. А сад отвлекает от учебы - старые раскидистые деревья покрыты недавно распустившимися листочками, цветут тюльпаны и нарциссы.
В перерыве спрашиваю, не родня ли ей Шингарев, написавший книгу о вымирающей деревне. Валентина высокая, крупная - выше всех девочек в классе. У нее светлые серые глаза и рыжеватые вьющиеся, на концах косы. Она несколько испуганно подтверждает: "Да, родня". Но просит в школе об этом не говорить. Удивляюсь. Почему? Ведь его книгу цитировал Ленин.
Валя шепотом произносит: "Он был кадет". В те времена , то было как проклятье, лучше было быть прокаженным. Много позже, увидев в "Медицинской газете" фотографию Андрея Ивановича Шингарева, сидящего в плетеном в кресле все в том же саду, молодого, красивого, с добрым, открытым взглядом, вспомнила я этот короткий разговор с Валентиной и пожалела, что не расспросила ее о необычном родственнике. Валя, учившаяся, как и я, после окончания школы в медицинском институте, умерла рано, успев поработать врачом всего несколько лет. Не было в живых и ее дяди Бориса Леонидовича Шингарева, преподававшего нам в институте латынь.
Заинтересовавшись личностью Андрея Ивановича, я стала расспрашивать знакомых о нем, искать литературу. И высветился образ. Образ рыцаря, желавшего добра народу, убежденного демократа, не принимавшего кровопролития как пути для облегчения народной судьбы и никогда не отступавшего, не изменявшего своим идеалам, умевшего ради него приносить жертвы: жертвовать положением, службой, самой жизнью. Удивительно точно озаглавил свою недавнюю работу о нем историк профессор М. Д. Карпачев: "В костре несбывшихся желаний".
Да. Он взошел на жертвенный костер, хотя мог бы избежать гибели, спрятаться.
Неправда - не мог! Уже третий раз избирался Андрей Иванович в Государственную Думу, занимая там видные посты. А когда ему грозила смертельная опасность, и его об этом предупредили друзья, он ответил: "Бывают такие моменты в жизни государственного деятеля, когда следует пренебречь личной опасностью". Он был человеком Чести.
Воспоминания С. Анисимова, материалы А. Н. Акиньшина, О. Г. Ласунского, И. П. Белоконского, врачебно-санитарной хроники Воронежской губернии, протоколы заседаний Государственной Думы и многие другие книги показывают силу его убеждений, незыблемость их. Смелый текст самой книги "Вымирающая деревня", опубликованной во втором издании в 1907 году и явившейся поводом для увольнения автора со службы (одновременно руководство губернии настаивало и на выходе его из партии кадетов, от чего он категорически отказался), обличает неспособность существующего строя обеспечить минимальные условия для нормальной жизни русского народа.
Родился А. И. Шингарев 16 августа 1869 года в хуторе Бобяково под Воронежем. Отец его был липецким мещанином, а затем - небогатым воронежским купцом, торговавшим одеждой и лесом. Мать - из дворян, получившая хорошее образование и мечтавшая о том же для своих детей. Есть предположение, что она была из рода Веневитиновых. Может быть, именно поэтому условия крестьянской жизни Андрей Иванович изучал во владениях этой дворянской семьи, где помещики Веневитиновы владели семью селами, в число которых входили селения Ново-Животинное и Моховатка, экономическое и санитарное состояние которых исследовал Андрей Иванович.
Полное название книги: "Вымирающая деревня. Опыт санитарно-экономического исследования двух селений Воронежского уезда".
В 1877 году семья Шингаревых переехала на жительство в Воронеж и обосновалась на улице 3-й Дворянской, или как ее чаще называли - Кирочной, так как на ней располагалась кирха (ныне - ул. Никитинская, 14), где занимала два полутораэтажных дома.
Во втором из них жила семья брата отца Андрея - Леонида, старший сын которого Иван работал в железнодорожных мастерских и был революционно настроен - в 1905 году он возглавил восстание рабочих и избирался председателем первых в стране Советов. После чего был арестован. Внешне они были похожи; мне довелось видеть фотографии, на которых они запечатлены рядом. Но согласия между двоюродными братьями не было.
Андрей Иванович Шингарев резко осуждал взгляды и действия Ивана. Он не признавал насилия и считал, что единственный верный путь улучшения социального строя - это мирные конституционные реформы. А старшая родная сестра Андрея - Александра, которая очень любила брата, напротив, разделяла его политические взгляды. Дома, которые занимали Шингаревы, были окружены большим плодовым садом, было много цветов, их Андрей Шингарев выращивал сам. Известно, что в дни его заключения в Петропавловской крепости Александра вместе с другими передачами приносила ему цикламены. Он мечтал быть агрономом. За домами Шингаревых располагались дровяные склады, где затевались игры. В них участвовали и дети врачей К. В. Федяевского и Д. Н. Леонова, хорошо известных в Воронеже.
В 1877 году Андрей Шингарев поступил в Воронежское реальное училище и особенно близко сошелся с соучеником, товарищем по классу Костей Федяевским, сыном главного врача Губернской земской больницы. Он стал частым гостем в их семье.
По свидетельству С. В. Анисимова, друга старшего сына - Ивана, составившего рукописные воспоминания о Елизавете Васильевне Федяевской, "на столе всегда кипел самовар и вокруг него велись задушевные беседы. Еще юношей и студентом, он (А. Шингарев. - Г. К.) был приятелем Елизаветы Васильевны. Его работа над книгой ("Вымирающая деревня". - Г. К.) тоже шла на ее глазах. Своими выводами и впечатлениями Шингарев делился с нею. И этот замечательный труд, конечно, не избежал ее влияния. Оценивая теперь, его приходится определить, как сигнал SOS".
После окончания реального училища Андрей поступает в последние классы Елецкой гимназии, где учились И. А. Бунин и М. М. Пришвин. Это было необходимо, так как аттестат реального училища давал право на поступление только в техническое учебное заведение. А Андрей Шингарев мечтал о биологии, о естественных науках. И окончив гимназию в 1887 году, он становится студентом естественного отделения физико-математического факультета Московского государственного университета. Как он был счастлив: органично сочетается любовь к живой природе с горячим желанием реально помочь народу. Он будет агрономом!
Но на каникулах, приехав на хутор Грачевку близ Усмани и присмотревшись к условиям жизни селян, убеждается, что еще нужнее в деревне врач. И решение изменяется. Учебы он не прерывает, оканчивает ее в 1891 году и, получив диплом I степени с отличием, сразу поступает на медицинский факультет. Заканчивает его в 1894 г. тоже с таким же дипломом. Более того, на пятом курсе он выполняет серьезную научную работу, безупречно редактирует курс клинических лекций одного из ведущих ученых-терапевтов России профессора А. А. Остроумова, готовит эту книгу к печати. Получает предложение остаться при кафедре для научной работы, что, конечно, было высокой честью для юноши. Но А. Шингарев видит свой долг только в служении народу непосредственно в деревне, "на передовой". Он едет в село Малая Верейка Землянского уезда Воронежской губернии, покупает там избу за 60 рублей и приступает к практике в качестве вольнонаемного врача, мечтая, по его собственному выражению, "разрушить стену непонимания между народом и интеллигенцией". (Увы! Финал его недолгой жизни показал, как мало он преуспел в этом благородном стремлении...) Лечил он больных бесплатно и усердно, пользовался большим уважением у пациентов и местного земского руководства, ему была даже выделена лошадь для поездок к больным, В самом Землянске предводителем Городской земской управы был родной дядя Андрея Гавриловича Русанова - Сергей Алексеевич Русанов. Будущий профессор, в те годы тоже студент медфака МГУ, в своих воспоминаниях о каникулах, проведенных у родных, описал, как прежде, до приезда А. И. Шингарева, велся в деревне прием больных. Их даже не осматривали, доверяясь их собственному диагнозу, а только раздавали лекарства и мази, разделяя во дворе на три группы: "те, кто с чесоткой", "те, кто с лихорадкой" (имелась в виду малярия, "болотная лихорадка") и "те, кто с кашлем". Мази черпались из бочки, стоящей во дворе. Можно представить себе, как разительно отличались от этого "действа" приемы Шингарева, ведущиеся по всем правилам медицинской науки.
Вскоре Андрей Иванович переезжает на работу в еще более глухое село, хотя и с более претензионным названием - в Большую Верейку. Неподалеку - имение его друга А. Г. Хрущева, издавшего в 1918 г. книгу воспоминаний об А. И. Шингареве. Здесь он женится. Есть предположение, что его супруга - родственница жены Александра Григорьевича Хрущева Лидии Николаевны (Ровневой до замужества), и как уже упомянуто, возможно - родственницы Веневитиновых. Андрей Иванович создает в Большой Верейке шестикоечный больничный стационар, в связи с чем ему в помощь выделяют средства для приглашения фельдшера-акушерки.
В протоколах Землянского уездного земства - отчеты о многочисленных докладах Шингарева, излагавшего данные о бедственном положении крестьян, ходатайства о бесплатном отпуске им лекарств, о введении должности фельдшера в штат. Сам он был вольнопрактикующий врач и заработной платы от Земства не получал.
Шингарев совершает подворные обходы, собирает сходы крестьян, объясняет им необходимость выполнения гигиенических правил, учит пользоваться отдельными полотенцами, требует, чтобы и немногочисленные учащиеся тоже носили с собой в школу отдельные полотенца и обязательно мыли руки перед едой.
Его активность не остается незамеченной, и в феврале 1899 года Андрея Ивановича приглашают на службу в Земство, на должность санитарного врача Гнездиловского (ныне - Рамонский район) межуездного участка. Объем деятельности неизмеримо возрастает, увеличивается личная ответственность. И здесь Шингарев прилагает очень много усилий для улучшения санитарного состояния своего участка, собирает и анализирует данные о заболеваемости населения, получая чрезвычайно мрачные впечатления от ситуации.
В 1903 году Андрея Ивановича назначают заведующим Губернским санитарно-статистическим бюро. Он сменил на этой должности известного санитарного врача Н. И. Тезякова, также глубоко изучавшего состояние здоровья населения губернии. И его "наследство" укрепило Шингарева в представлениях об убожестве медицинской помощи населению. Известно, что, вернувшись из села в Воронеж, Шингарев с семьей жил не в родительском доме, а снимал квартиру в доме близкого знакомого, члена Губернского статистического кабинета С. П. Бурыкина, располагавшегося близ Введенского храма (ныне ул. Освобождения труда). Можно предположить, что причиной этого были неприязненные отношения его с кузеном Иваном Леонидовичем.
Годы работы А. И. Шингарева в Воронеже (1903-1907 гг.) также были наполнены активной исследовательской деятельностью, горячей пропагандой необходимости реформирования санитарной и медицинской служб, улучшения жизни народа.
В 1905 году он уже один из активных организаторов комитета партии "народной свободы" (кадетов), пропагандирует мирно-реформаторский путь борьбы за экономические преобразования в пользу народа и за его человеческие и политические права, за возможность просвещения. Постепенно Шингарев становится заметным лидером этой многочисленной партии, с 1905 по 1907 г. редактирует либеральную газету "Воронежское слово".
В 1907 году его избирают председателем впервые созданного в Воронеже общества народных университетов, расположившегося в доме Н. Ф. Бунакова (начало бывшей Грузовой, ныне Студенческой ул.). В этом же году в издательстве "Саратовская Земская неделя" переиздается "Вымирающая деревня". В предисловии автор пишет: "Внутреннее устройство России и колеблющиеся настроения правящих сфер, бессилие отживающего бюрократического строя, картина деревенской нужды... Как живется этому великому русскому страстотерпцу, этому безграмотному и безответному лицу... Население по-прежнему стоит на той последней грани, после которой уже начинается неуклонное его вымирание. Немыслима сама жизнь человеческая на существующих наделах!"
Резонанс, вызванный "Вымирающей деревней", звучал много лет. Многократно цитировал эту книгу В. И. Ленин. И хотя она в те годы произвела впечатление разорвавшейся бомбы, кроме сочувственных вздохов власть имущих никакой действенной реакции не последовало.
В этот богатый для А. И. Шингарева событиями год ему настойчиво рекомендуют выйти из партии кадетов, на что он отвечает категорическим отказом. И в результате следует увольнение, его за политические убеждения лишают работы. Но вскоре избирают депутатом 2-й Государственной Думы - из трех претендентов выбран именно он - лицо весьма популярное.
В книге "Члены 2-й Государственной Думы" (СПб., 1907 г.) читаем: "Шингарев Андрей Иванович. Член партии "народной свободы". Один из популярнейших деятелей в Воронеже. Председатель Санитарного совета при Губернском земстве. Превосходно изучил аграрный вопрос и вопрос о земельном управлении. Известен также как финансист и хороший оратор. Логика, эрудиция, знание дела. В октябрьские дни 1905 года много выступал на народных митингах с большим успехом. В освободительном движении участвовал со студенческой скамьи. По распоряжению губернатора был уволен от должности земского врача". Характеристика кратка. Но какая емкая!
И хочется добавить к ней: "Стоек и храбр - убеждений не меняет. Добр и великодушен - много лет вел бесплатный прием больных крестьян, помогал им чем мог, сам не обладая богатством и имея семью". И еще - по свидетельству П. Н. Милюкова ("Воспоминания", М., 1991 г.), в неофициальной обстановке он был очень открытым; "охотно пел народные песни, оказывался весельчаком".
Думская деятельность А. И. Шингарева была очень активна. Он всегда настойчиво ратовал за улучшение жизни народа, за преобразование форм и методов правления страной на условиях справедливости, смело критиковал "бессильный нейтралитет Думы" (его выражение) по отношению "к бездарности слепого правительства". Выступал в защиту прав женщин, "малых народов", против войн. Он по-прежнему активно участвовал в работе научного Пироговского общества, в съездах врачей. Ему импонировало высказывание Н. И. Пирогова, которое он привел на открытии II Пироговского съезда: "Если правители he подстерегли благоприятного момента для реформ, нововведений и вынуждены были обстоятельствами дать их не в пору, пропустив время, то все вредные недозревшие и перезревшие элементы общества приходят в брожение".
На Пироговских съездах он выступал с докладами: "Общественная медицина" (1907 г.), "Преподавание общественной медицины в высших учебных заведениях" (1910 г.), "Роль государства и местного самоуправления в здравоохранении" (1913 г.) и многими другими, опубликованными затем в печати. Чрезвычайно занятый общественной, санитарно-врачебной, политической деятельностью, он не порывал связи с земляками, с Воронежем. Вел активную переписку с А. Г. Хрущевым, семьей Федяевских, А. И. Эртелем. В 1911 году, приезжая в Воронеж, участвовал в открытии памятника Ивану Саввичу Никитину на Театральной площади, выступил там с речью. 22 февраля 1917 года грянула февральская революция. Во Временном правительстве Шингарев - министр земледелия, затем - министр финансов.
Но уже вскоре деятельность этого правительства завершилась арестом...
Вот тогда-то и произнес Андрей Иванович те самые слова о долге государственного деятеля. Они записаны в дневнике, который он вел в камере Трубецкого бастиона Петропавловской крепости: "И дома, и в Москве все отсоветовали мне ехать в Петроград, так как большевики меня, наверное, арестуют. Но я должен был ехать. Бывают моменты..."
И в такие моменты остаются верными долгу, совести, идее только очень чистые и очень храбрые. Он был таким. Там же, в дневнике, он пишет далее: "А все-таки я все начал бы так же. Старое изжило себя. Революция была неизбежна". И мечтает: "Рано или поздно начнется постройка новой государственности на единовременно возможном незыблемом фундаменте. Вера в государство, в народ, несмотря ни на что, во мне преобладает". Дневник писан с 27 ноября 1917 года по 5 января 1918 года. А седьмого января Шингарева не стало. Прожил он всего сорок восемь лет. Сестра Александра, присутствовавшая при последних полутора часах его жизни после смертельного ранения, рассказывала, что он все повторял: "Дети! Бедные, несчастные дети!" За три месяца до ареста Андрея Ивановича умерла его супруга. Поэтому в тюремном дневнике он горестно пишет: "Как же без нее будут дети?" Детей было пять. Старший - Владимир - студент политехнического училища, воевал на фронте. Он был адъютантом, офицером, уважаемым солдатами. Получив отпуск, приехал в Петроград и навестил отца в крепости. Второй сын, восемнадцатилетний Юрий, учился в Петрограде, жил у Александры Ивановны, но вскоре по совету отца был ею отправлен в Воронеж, где на попечении родных остались и три дочери - старшая одиннадцатилетняя Елена и младшие Туся и Рита.
Елена - подруга Анны Андреевны Русановой, с которой она часто переписывалась.
От Русановых известно, что все три по личному указанию Ленина получили высшее образование и жили в Ленинграде. Там, на старом кладбище Александро-Невской лавры, могила Андрея Ивановича. Говорят, до сих пор на ней можно часто видеть живые цветы. Наверное, их приносят младшие представители этой обезглавленной семьи, почитающие Рыцаря, сердце которого горело святым огнем желания помочь народу, но им же было и сражено. Вспоминается легенда о Данко...

Г. Л. Коротких - врач-терапевт, краевед, кандидат наук

Хостинг от uCoz